"Люди в Мариуполе и Северодонецке приходили с флагами Украины". Стендап-комики – о шутках над военными, "языке селюков" и "Мивине" за 50 евро

Украинские юмористические актеры Владимир Жогло ("Варьяты-шоу", "Соловьиное шоу", "То самое шоу") и Вадим Дзюнько (Stand Up Battle Club) недавно вернулись из стендап-тура по Европе – "100% в помощь ВСУ". Они рассказали, на что им приходилось идти, чтобы собрать как можно больше средств.

Видео дня

В интервью для OBOZ.UA стендаповцы высказали мнение об уместности шуток над переселенцами и военными, раскрыли правду о коллегах-юмористах и объяснили, как изменилось их окружение с началом полномасштабного вторжения. Также Владимир Жогло поделился воспоминаниями с гастролей "Варьяты-шоу" по восточным регионам Украины, признался, как реагирует на частые вопросы о Сергее Притуле и обижается ли на ведущего Славу Демина после их интервью.

– Владимир, почему в стендап-тур по Европе, в частности в Лиссабон, вы поехали именно с Вадимом?

– Потому что у нас разный материал, который направлен на разную аудиторию, в том числе и возрастную. Таким образом мы хотели, чтобы к нам пришло как можно больше украинцев. Кроме того, мы с Вадимом дружим.

– Сложно было уехать из Украины?

Вадим: В нашем случае выехать не было очень сложно, но если бы нас не выпустили, кому от этого лучше? Тогда наше войско недосчиталось бы 1,7 миллиона гривен, которые удалось собрать в туре по Европе. Нас выпустили, потому что мы это делаем не впервые и каждый раз удавалось генерировать большие суммы.

Владимир: У нас была цель, задача. Как вы знаете, 100% от прибыли с нашего тура было направлено на конкретные бригады, на конкретные подразделения, которые нуждались непосредственно в помощи.

Сложности появились из-за того, что Министерство культуры как раз после нашего выезда создало условия, из-за которых украинским артистам очень трудно выехать за границу. Но мы не имели никакого отношения к Минкульту, потому что ехали по запросу благотворительного фонда.

– Кому принадлежала идея продать упаковку "Мивины" на аукционе в Лиссабоне? Еще и за 50 евро (2400 грн)! Еще помню, как исполняли "Червону руту" за самый большой донат – 300 евро (14 420 грн)!

Вадим: Мы подумали, что было бы круто купить украинских продуктов, которые редко встретишь в магазинах Европы. В принципе, это общая идея юмористов, которые ездят за границу (улыбается). Например, Антон Тимошенко продавал украинский воздух в пакете.

Владимир: Мы хотим привезти украинцам какие-то памятные вещи. Такого абсолютно обыденного потребления. Обычно у них символический характер. Все же понимают, что это не мы продали "Мивину" за 50 евро. Это человек задонатил 50 евро и получил просто ее как память о том, что он был на этом событии и помог Вооруженным силам Украины.

– Владимир, вы начали стендап в Лиссабоне с фразы: "Вы не заметили, но я похудел". Сегодня ваш вес меньше более чем на 50 килограммов, чем год назад. Как вы себя чувствуете?

– У меня было подозрение на ишемическую болезнь сердца, варикоз на грани тромбоза, диабет второго типа. В общем все составляло не очень веселую картинку в будущем. И мне пришлось делать определенные шаги, в том числе с хирургическим вмешательством. Мой врач не мог даже определить, сколько мне еще осталось жить... Но сейчас я чувствую себя лучше.

– Это правда, что юмористы веселые только на сцене, а вне ее закрытые, несколько даже депрессивные люди?

Владимир: Скажу так, что я не всегда веселый, но и не всегда депрессивный. Все очень зависит от внешних факторов, надо четко понимать, что у артистов все так же, как и у других людей – есть хорошие дни, есть плохие дни.

Вадим: В моем случае немного разница есть. Я дома хочу, чтобы меня меньше "двигали", люблю побыть в одиночестве. Но я знаю некоторых комиков, у которых все именно так, как вы спросили: на сцене они веселые, а дома из них слова не вытянешь.

– Легко ли вас обидеть?

Вадим: Меня – да. И некоторые комментарии, например, задевают. Но когда мы были с Володей в туре, то хочу сказать, что он никогда не способен кого-то обидеть (улыбается).

Владимир: Мне приятно (смеется). Наверное, в силу возраста или что, но я тоже ранимый человек. А еще я очень эмпатичный и эмоциональный, но есть определенные вещи, когда начинаешь понимать, что просто надо простить и отпустить. Потому что действительно, если слушать и учитывать все, что тебе говорят... Если человек говорит что-то конструктивное, провел анализ твоего выступления или внешнего вида и хочет донести до тебя свое мнение – это одно. Но когда человек пишет: "Ты – говно", то не знаю, стоит ли на таких обращать внимание.

Вадим: Мне почему-то кажется, что многие юмористы уязвимые люди, потому что мы привыкли, что нас хвалят, говорят, что мы молодцы, и смеются, а потом внезапно пишут: "Ты – говно!", как говорит Володя.

Владимир: На меня такие уже комментарии не влияют. Когда люди пишут, что Жогло "древний, как говно мамонта", то тут надо согласиться. Потому что сейчас есть молодые стендап-комики, и кому-то нравится Вадим Дзюнько, кому-то Феликс Редька или Тарас Яремий. Есть люди, которым нравится Даниил Повар, хотя это другой формат юмора. А есть люди, которые более привержены традиционному юмору, затрагивающему темы, близкие им. Когда тебе 17-20 лет, ты студент – тебя мало волнуют проблемы, как сделать ремонт с женщиной и не развестись. Поэтому они считают, что я пережиток, но, когда сами пройдут определенный жизненный путь, возможно, мои юмористические этюды будут им близки из-за того, что они это пережили.

– Вы обижались на журналистов за какие-то неуместные вопросы? Например, во время интервью известный шоумен и блогер Слава Демин поинтересовался у вас, Владимир, сколько может прожить ребенок с аутизмом? (У четырехлетнего сына Владимира Жогло диагностировали аутизм. – Ред.)

– Смотрите, здесь вопрос может быть некорректным, только если его рассматривать без контекста. Если рассматривать в контексте, что это интересовало Славу, но он просто не изучил, не исследовал людей с развитием аутистического спектра и сравнил это с другим синдромом, где действительно есть проблема в том, что люди не живут очень долго с теми или иными патологиями... Меня этот вопрос никоим образом не обидел.

Наоборот, мне приятно, что я имел возможность сказать, что аутизм не равен каким-то ограничениям в жизненном цикле. Потому что, если это спросил Слава, вполне возможно, что есть еще много людей, которых это интересует. Соответственно, я имел возможность вынести в публичную плоскость сложную проблему. Сегодня в мире и Украине в том числе рождается много детей с расстройством аутистического спектра, а общество трудно принимает таких людей в целом.

Но я думаю, что со временем мы начнем их больше понимать, мы больше их исследуем, больше изучим. Вполне возможно, что найдем в этом огромные преимущества. Например, люди с синдромом Аспергера (одно из расстройств аутистического спектра. – Ред.) очень талантливы, могут зацикливаться на чем-то конкретном, и это можно направить в такие вещи, как музыка, литература или математическое моделирование или написание кодов. В любой сфере производительность человека возрастает до невозможного уровня.

После победы мы все очень дружно займемся инклюзивностью нашего государства, а сейчас надо это делать постепенно, как только появляется возможность.

Вадим: Я могу сказать, что во время финального тура с культурной обороной в начале полномасштабного вторжения мы общались с журналистами, и я говорил, что не шучу о военных, только в целом – на тему войны. И журналисты написали, что "шутят о военных и собирают деньги". Это был неправильный контекст, который я сразу попросил удалить, потому что я так не говорил и могло бы "разлететься", что мы смеемся над нашими воинами.

– Как реагируют на ваши шутки близкие люди, которых вы часто упоминаете во время ваших выступлений?

Вадим: Недавно у меня было сольное выступление, то моя девушка даже помогала мне. Были вещи, которые она не позволила говорить о себе, потому что они были слишком интимные. Когда она начала со мной встречаться, то была готова к тому, что так будет. Я шучу обо всем, что я вижу вокруг себя, а свою девушку вокруг себя я вижу часто. Поэтому она попадает "под горячую руку" (смеется).

Что касается родителей, то мама, например, вначале не очень понимала это все, считала глупостями и хотела, чтобы я нашел нормальную работу. Но когда я заработал первые деньги, когда купил маме стиральную машину, когда поменял в доме двери между комнатами, то она поняла: ага, может, пусть говорит со сцены, ничего страшного (улыбается).

Владимир: Мои родители всегда поддерживали меня в творческом плане. Жене не всегда нравятся все мои шутки, иногда она что-то может подсказать. В конце концов, она же знала, чем я занимаюсь.

– Ваше мнение о высмеивании переселенцев? В частности, о фильме "Раша Гудбай".

Владимир: К моему большому сожалению, медиа распространяют, как сейчас модно говорить, зашквары кварталовские. Я скажу так: украинское кино необходимо, и комедия в том числе. Правильно ли раскрыта тема? Не мне судить, мы с Вадимом не кинокритики. Лично мне как рядовому зрителю не знаю, понравился ли бы этот фильм, потому что я смотрел только его обзор. Но сыграло ли в плюс резонирование вокруг него? Я думаю, да, потому что многие люди подумали: что же там за фигня такая, пойду гляну. Мое личное мнение: это не та комедия, которую мы все заслужили, и сейчас не совсем время для того, чтобы такие комедии продуцировать. Лучше раскрывать тему, что многие украинцы откровенно и искренне открывают для себя правобережную Украину в силу тех или иных обстоятельств и влюбляются в нее.

Вадим: Мне кажется, это так работает, как и со всем в юморе – смеяться можно над тем, что ты сам пережил. Я не могу шутить о военных, потому что я не военный, я не знаю, что такое бежать из родного дома, поэтому о таких вещах я шутить не смею.

– А о чем вообще уместно шутить во время войны?

Владимир: Я не вижу никаких табуированных тем. Вопрос – как ты это делаешь и для чего ты это делаешь. Если твой юмор не противоречит твоим личным сознательным мировоззренческим основам, то ты можешь его продуцировать. Вопрос в том, что твои сознательные основы должны заканчиваться там, где это может нарушить какие-то личные границы других людей. Здесь очень все просто: моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого. Например, Вадим говорит, что не шутит о военных, когда я в среде военных, есть определенные темы, на которые я шучу исключительно с ними. Потому что им это близко, им это комфортно.

Я не могу прийти и сказать что, например, все русскоязычные в Украине – это очень ужасные и негативные люди. Это не совсем корректно и правильно, а вот своим творчеством прививать любовь к украинскому языку – совсем другое дело. Или когда кто-то, кто не общался на украинском, начал это делать, потому что "у Жогло классный украинский язык и я хочу так же", – это для меня означает достичь определенного уровня!

Я не видел кодекса законов Украины о шутках. У людей есть платформы, где они могут свободно выражать свое мнение и шутить как угодно. Например, в Facebook я читаю комментарии и думаю, что это же несерьезно человек пишет, это же шутки такие (улыбается).

Вадим: Можно шутить в зависимости от среды, в которой находишься. Например, если я веду корпоратив для айтишников, то шучу о них, потому что они этого хотят и им весело. Или, например, я вел свадьбу военному, который имел ранение глаза, но не хотел, чтобы его жалели, то я пошутил о том, что он пират и ему смешно. И это хорошо, что я поднял ему настроение, вместо того, чтобы сказать, какой он бедный.

– Приходилось ли в силу частых трагических событий в Украине, как, например, массовые ракетные атаки, отменять концерты?

Владимир: У нас есть понятие адекватного восприятия действительности. Кто бы мог переступить через себя и шутить в день, когда в трауре вся страна? Это касается не только юмористов, но и актеров, которые также выходят на сцену, потому что есть плановые спектакли, и это может быть комедия.

Мы все падаем в глубокие моральные переживания, и нам очень всем трудно. Но когда мы идем в магазин, там есть человек, который продает тебе хлеб, есть человек, который его испек, и, в каком бы состоянии они ни были, они должны идти и выполнять свою работу. Ведь каждый из них осознает, что получает зарплату, платит налоги и имеет возможность донатить. Таким образом делает все возможное, чтобы поддержать тех людей, которые пытаются сделать все возможное для того, чтобы трагических событий в Украине было меньше.

И у нас есть своя зона ответственности. Мы также должны своим повседневным трудом быть благодарными и поддерживать тех, кто делает сверхусилия, потому что никто на планете Земля сейчас не способен на то, на что способны наши Вооруженные силы Украины. И святая обязанность каждого из нас – поддерживать их, пока есть возможность. Потому что неизвестно, как будет завтра, но, пока мы здесь, должны делать свою работу.

Вадим: Это ужасно говорить, но мы привыкаем к тому, что у нас умирают люди. Если сравнивать, как было в начале полномасштабного вторжения, когда мы все были перепуганы, не понимали, что будет дальше. Но в марте 2022 года мы попытались пошутить, попытались выступить, чтобы понять реакцию людей. Мы поняли, как и зритель, что нам это нужно, нам хочется посмеяться, посмеяться над врагом, хочется объединяться вокруг мыслей с юмором. Мне кажется, что с юмором легче преодолевать эмоциональные ямы.

– Вадим, почему с началом полномасштабного вторжения вы оставили работу на радио?

– На радио я работал год, а юмором занимался еще раньше. С началом полномасштабного вторжения я почувствовал, что буду полезнее, если буду общаться с людьми вживую, шутить и веселить их. На радио ты не слышишь отдачи, не видишь, кому ты это рассказываешь, есть ощущение, что говоришь это сам себе. Поэтому я решил прекратить сотрудничество с радио.

– Владимир, планируется ли воспроизведение "Соловьиного шоу", соведущим которого вы были? Наверное, это была любимая программа вашей мамы, поскольку она также учитель?

– Пока что воссоздание "Соловьиного шоу" на паузе, мы ищем способы его реализации. Я считаю, что целесообразность этого шоу очень важна в любое время. Моей маме оно нравилось в силу того, что она учительница, но я не знаю, было ли "Соловьиное шоу" ее любимым (улыбается).

– Как прошел ваш первый сольный стендап?

– Прошел очень хорошо. Вадим начинал этот концерт, так сказать, подогревал публику. Таким образом удалось аккумулировать определенную сумму для пятой отдельной штурмовой бригады, в которой выполняет боевые задания Валентин Сергийчук, мой кум, автор и актер проектов "Варьяты–шоу" и "То самое шоу".

– Чуть ли не в каждом интервью вас что-то да спрашивают о еще одном вашем куме – Сергее Притуле. Поэтому сомневалась, задавать ли какой-то вопрос о нем. Вам не надоело?

– Есть много людей, которые меня веселят, до сих пор спрашивая о Притуле, где спутник. В этом плане у него все очень комфортно и удобно, потому что он говорит: "Одни и те же вопросы, к которым я привык и уже на них не реагирую. Я один раз объяснил, второй раз объяснил, третий раз объяснил. Я абсолютно открыт и откровенен. Но если хотите вырывать слова из контекста – пожалуйста, хотите называть меня вором – пожалуйста, хотите называть меня хапугой – прошу очень. Только донатьте на Вооруженные силы, не хотите мне, то донатьте кому-то другому".

Притула, откровенно говоря, известен многим, почему бы о нем не говорить? Это же наша украинская народная забава – перемывать кости (улыбается).

– С кем еще из бывших коллег по "Варьяты-шоу" поддерживаете отношения?

– С Сергеем Полупаном, который выполняет военные задачи в 55-м отдельном полку связи. Также с коллегами Владзьо (Владимир Ковцун) и Виталиком Тыльным, которые присоединились к большой семье "Лиги Смеха", в коллективе, который называется "Западенцы". Кроме этого, они выступают в волонтерском десанте, ездят помогать, собирая средства как моим кумовьям, своим коллегам, так и другим подразделениям Вооруженных сил Украины.

– Кстати, вы читали пост Владзя на Facebook о том, что все пары без исключения друг другу изменяют?

– Я вам откровенно скажу, что я это читал. Мы об этом очень много говорили. Это его творческое переосмысление тенденций, которые он видит среди своего окружения, и ничего больше. Он же не претендует на какую-то абсолютную правду. Есть много людей, которые, например, считают, что все вокруг друг другу врут, есть много людей, которые говорят, что Притула украл спутник.

Каждый имеет свое мнение и его высказывает. Вокруг этого можно много дискутировать, но не уверен, что Владзьо имел целью закрепить за собой истину.

– Владимир, что осталось в ваших воспоминаниях от выступлений "Варьяты-шоу" в восточных регионах страны? Как вас тогда принимали местные жители?

– В 2017 или 2018 году у нас был небольшой тур – Покровск, Северодонецк, Краматорск и Мариуполь. На наши концерты люди приходили с национальной символикой и с флагами. К нам с флагами приходили на концерты только в США и Канаде, потому что нигде так не любят Украину, как там. И так же делали на востоке...

В то же время на форумах писали: "Западенцы, зачем нам ваша галицкая культура? Вам здесь не рады. Уходите". Это все, что я без мата могу вспомнить. Но опять же, это же не все люди и концерты, которые у нас проходили при практически полных залах, а где-то был и полный аншлаг, продемонстрировали, что украинский язык интересен в юмористическом контексте, в восточных регионах. Поэтому делить по языковому признаку не совсем правильно. Просто это политические спекуляции, на которых давили, давили и таки дожали.

Весь период советчины – это период, когда понятие украинской идентификации сводилось к тому, что "х*хлы умилительные", пьют водку и едят сало. И если у людей до сих пор осталась вавка в голове и они считают, что "на русском разгаваривают в городах, а на украинском говорят в селах", то я напомню, что село дало нам Лесю Украинку, Ивана Франко и Тараса Шевченко, а город – Ляшко, Тищенко, Азарова. Я могу продолжать долго.

Заметьте, когда-то был такой юмористический жанр – анекдоты. Вы можете вспомнить, когда в последний раз слышали анекдот о том, что собираются где-то трое – русский, чукча и молдаванин? Все стереотипы о других государствах – это дело закомплексованного, отвратительного, тупорылого московского болота! Нельзя уподобляться говну!

– По вашему мнению, украинский юмор будет только развиваться?

Владимир: Я очень горжусь тем, что был приобщен к этому грандиозному проекту, потому что как только "Варьяты-шоу" вышло на телевидение, несколько лет подряд это было не просто первое украиноязычное, а единственное украиноязычное юмористическое шоу на телевидении Украины.

Можно по-разному относиться к качеству нашего юмора, сейчас молодые комики любят подшутить над "варьятами", мол, это был какой-то старый юмор или недоюмор. Мне очень приятно, потому что если они шутят над "варьятами", значит, они их смотрели однозначно. С другой стороны, мне очень смешно, когда, знаете, над "варьятами" пытаются шутить те, кто еще вчера говорил: "Дорогой Александр Васильевич" (Александр Масляков – российский ведущий КВН и сторонник политики Владимира Путина. – Ред.) и целовал задницу всем на "Первом канале" в Москве или показывал, какие украинцы неполноценные недотепы, у которых только сало и водка.

Но не будем углубляться в историю. Я уверен, что каждый имеет право на то, чтобы изменить свое мнение. Потому что, как говорил Черчилль, "только дурак со временем не меняет своего мнения". Я считаю, что если эти люди искренне пересмотрели свои взгляды на жизнь – это прекрасно. Мне очень нравится, что наконец, не в те времена, когда мы начинали, а с началом полномасштабного вторжения, теряется этот стереотип, что "украинский – это язык селюков", а элита "должна разбалакивать по-русски".

Вадим: Мне еще нравится, что когда-то для юмора употребляли украинские слова, чтобы быть смешнее, а теперь наоборот – русский становится таким, на который переходят, чтобы смешно высказаться. Украинский становится основным, передовым языком, и это очень приятно. Поэтому мне кажется, что украинский юмор будет двигаться со временем, с историей.

А еще мне нравится, как в Украине работает мемная индустрия! Мемы – это очень быстрый и актуальный юмор! В контексте творчества украинцы всегда были прогрессивны, и, соответственно, украинский юмор будет только набирать вес, расти.

Владимир: Вы же посмотрите, какой разноплановый украинский юмор! Есть юмор для любой социальной группы людей. Что касается мемов, то это наш такой украинский фольклор. Мы авторов не знаем, но все их передают.

– Изменилось ли ваше окружение с началом полномасштабного вторжения?

Владимир: Очень много близких мне людей сейчас выполняют военные задания, поэтому мой круг общения откровенно уменьшился. Но я просто в таком возрасте, что и новых появляется немного. Просто чтобы вы понимали: среди новых людей в моем окружении – Олег Лузанов, Александр Дмитриевич, Богдан Вахнич и Вадим Дзюнько, хотя я с ними знаком уже лет пять. Нет такого, что знакомлюсь с кем-то или что-то такое. Вроде те люди, которые были, те и остались.

Вадим: Мой круг общения также уменьшился из-за того, что часть друзей выполняет боевые задачи, поэтому меньше возможности общаться, как раньше, а другая часть выехала за границу. Так или иначе теряется связь. Это правда, от которой никуда не денешься.

Владимир: А я думаю, что это еще возрастное. Давайте честно скажу: я уже в таком возрасте, когда близкая дружба – это два раза в год пойти на шашлыки и каждый раз говорить, что надо собираться чаще (смеется).

Вадим: Но магия в том, что, когда вы собираетесь на те шашлыки, вам есть о чем поговорить...

Владимир: Да, это правда.

Читайте также на OBOZ.UA интервью со стендап-комикессой Натальей Гариповой – о женском стендапе, самом депрессивном периоде в жизни и смехе Зеленского, который принес ей 50 000 грн.

А еще на OBOZ.UA интервью с продюсером Comedy Club Арменом Оганяном – о предателе Бардаше, увольнении с ТНТ из-за войны и как в Португалии стал "папой" для детей из Украины.

Только проверенная информация у нас в Telegram-канале OBOZ.UA и в Viber. Не ведитесь на фейки!